Н*Т*
Тоскливо и обидно: до боли, до бессилья,
Что человек уволен, не по своей вине.
Как будто он летел, и тут сломались крылья,
И знаешь, что теперь не наступить весне.
А ты скованнорукий, в смирительной рубахе,
Помочь ничем не можешь, проклятье, далеко!
И на луну ты воешь, и вороны на плахе,
Кричит, людей тревожит, проклято воронье.
Но ничего, все будет, крутись-вертись Сансара!
Еще взлетит под солнце веселый человек.
Друзья ему помогут, и прокричат все: браво!
И удивятся люди с окрестных быстрых рек.
Тоскливо и обидно: до боли, до бессилья,
Что человек уволен, не по своей вине.
Как будто он летел, и тут сломались крылья,
И знаешь, что теперь не наступить весне.
А ты скованнорукий, в смирительной рубахе,
Помочь ничем не можешь, проклятье, далеко!
И на луну ты воешь, и вороны на плахе,
Кричит, людей тревожит, проклято воронье.
Но ничего, все будет, крутись-вертись Сансара!
Еще взлетит под солнце веселый человек.
Друзья ему помогут, и прокричат все: браво!
И удивятся люди с окрестных быстрых рек.