Человеку необходимо терзаться и страдать, но при этом хоть иногда чувствовать себя счастливым, чтобы не забыть сладуха этого чувства, и стремиться к счастию вновь и вновь.
Per aspera ad astra

---

Мысли вслух...

Иногда девочки вырастают из кукол... Но чаще наоборот.

---

С каждым новым утром вставать с постели становится все тяжелей и тяжелей. Я словно прибить к ней тысячей маленьких гвоздиков: вздохами сна, милллиметрами вдохнутых в себя сигарет, и не выпущенных наружу, все это держит меня и цепляет к кровати. И даже сумев подняться, я хожу тяжелый по квартире, пригнуты к земле, тяжестью своего бытия. Что такое четыре гвоздя, когда все твое тело искроешнно ими? Только воздух улиц, свежий ветерок может обволакивая, исцелить мои раны, но увы, сейчас сезон затяжных дождей, и свежий ветерок превращается в холодное, мокрое письмо небес. Письмо вроде бы без адресата, но адресовано всем, его строки жалят, и читать их нет никакого удовольствия.
Просыпайся, с добрым утром Кирилл, может сегодня сон отпустит тебя, и ты вспомнишь, как порхают бабочки?

---

Нас зачастую сильно тяготит одиночество, ибо приыкли к себе мы сильно. Привычка страшная сила. Поэтому мы ищем общества, людей, или хотя бы одного человека который разнообразит нашу жизнь. Начинаем его читать, как книгу, процесс затягивает, и жизнь, кажется интересней. Но привыкаем и к нему, и снова скучно.
Привычка дело привычное.

---

Нет слов :(

Позволю себе выложить статью из газеты "Спорт-Экспресс".

Вчера в Чехове на 57-й минуте матча "Витязь" - "Авангард" на скамейке запасных омской команды потерял сознание нападающий Алексей Черепанов. У него остановилось сердце. Два часа спустя 19-летний хоккеист скончался во 2-й городской больнице Чехова.

Андрей КУЗНЕЦОВ, Александр ШАПИРО

из Чехова

Взрослые мужики плакали у гостевого входа чеховской арены. Хоккеисты и сотрудники "Авангарда" плотной стеной стояли вокруг носилок с Черепановым, которые работники реанимации аккуратно закатывали в автомобиль. Из плотно сжатых губ вырывались всхлипы и мольбы: "Лешка, держись. Мы с тобой. Мы верим в тебя, Лешка!" Яромир Ягр в хоккейном свитере и на коньках за пару минут до этого кричал на всю улицу, тряся кулаками: "Лешка, очнись!" А потом - прижимался к стене. Красные глаза чешский дядька-наставник Черепанова в Омске прятал за черным чубом. И смотрел сквозь этот чуб на отъезжающую машину реанимации. Словно пытаясь послать некую подпитку той жизни, за которую боролись медики.

Однако новости из местной больницы поступали самые страшные. Черепанова пытались вернуть к жизни всеми доступными способами. Сердце молодого игрока молчало. Вдруг поступило сообщение, что человек задышал. Чеховским врачам удалось вдохнуть в него жизнь… Увы, только на две минуты. А потом опять - провал.

Еще две минуты… Еще провал… Кардиограмма то начинала спасительные скачки, то снова шла ровной, ужасно прямой линией. Прямой, но в пропасть.

Сердце Черепанова остановилось прямо на скамейке "Авангарда" в конце третьего периода. Для хоккеистов и тренеров это стало настоящим шоком. Жестких столкновений с участием форварда омичей не было. Не было ударов в голову, страшных падений на лед, драк или тычков клюшкой в грудь. Но Черепанов потерял сознание - и в омскую раздевалку его уносили вчетвером. Поняв, что случилась страшная трагедия, во дворец тут же вызвали реанимацию.

Это можно расценивать как преступление. Или как обыденную халатность российской глубинки. Однако у приехавших в Ледовый хоккейный центр медработников с собой не оказалось даже рабочего аппарата с электрошоком. Обычные средства - вроде уколов адреналина или массажа грудной клетки - не помогали. К ужасу здоровых хоккеистов и работников "Авангарда". Сердце игрока запускали аж пять раз. Однажды он даже пришел в сознание и начал узнавать партнеров по команде. А потом - опять отключился. К тому времени сердце не работало в общей сложности уже 15 минут…

Разумеется, все протокольные мероприятия вроде послематчевой пресс-конференции были тут же отменены. Поддержать североамериканских "ястребов" Флеминга и Грэма в их горе пришел работник "Витязя" Симпсон. Ягр, ушедший в раздевалку, сидел там, не снимая формы. Переживал свой самый страшный российский шок. Его партнеры обессилено поднимались после долгого сидения на баулах и брели. В автобус, в телефонную трубку. Сообщать всем страшную новость...

---

Количество говна в моей голове и теле (а его много) не идет ни в како сравнение с количеством дерьма в мире, на квадратный сантиметр этой планеты.
Сцука, все сферы Земли (био, страто, инфо и т.д.) загажены нами...

---

Критика, как грязь: бывает лечебная, но чаще обычная...

---

Дни, когда я спокоен, можно помечать в дневнике большими буквами: СЕГОДЯ НМЕНЯ НЕ ЗАЕБАЛИ!!!
Такие записи будут очень редки.

---

Сегодня на работе мне принесли таблетки о ткашля. Вместо того, чтобы спросить - их так глотать? - я спросил: "Их так бухать?".
Это клиника..

---

Смотрел сегодня книгу в подарок. Взгляд наткнулся на красиво оформленную книгу с названием: "Символы православной церкви". Но посмотрев на ценник, я быстро поставил ее на место. Стоимость книги была шестьсот шестьдесят шесть рублей ровно!
Интересно, чтобы это значило?
Главный сивол РПЦ - знак Диавола??? Да, магазин отжег!

---

Мой персональный оракул © «Новый Акрополь»

---

Чем более я пьяный, тем более трезвые у меня мысли.
До тех пор пока не преодолею критическое отношение количества алкоголя в крови к массе тела.

---

Стоило мне устать от компьютера, т.к. выходной, и я весь день за компом отдыхаю, как современный человек, хотящий побольше общения, и получающий только геморрой на свою пятую точку, так завтра рабочий день и снова 12 часов за компом.
Я компьютерный наркоман?
Как это заебало!
Но отказаться от компьютера дома не могу: на работе нет интернета, и я наркоман )

---

Холодное лето 53-ьего плавно и незаметно перекочевало в холодное лето 2008.
А за ним и в осень.
Такое ощущение, что не было этих 55 лет между ними.
А ведь в это время родились моя мама, я, младший брат, мои друзья, и еще много людей близких и дальних, знакомых и тех, о чьей жизни я и не подозреваю, как и они о моей.
Родились и умерли миллиарды человек, а, сцуко, все также холодно.
А в это время в Хабаровске было все лето под 40 градусов, и у хабаровчан таких вопросов бытия не возникало, а был только один: где достать водоем и холодного пива?

---

"Глаголом жги сердца людей".
Вспомнилась эта фраза, когда я посмотрел на свой эпиграф.
А рифма то почти вся глагольная.
Жжет?

---

Приехав на Валаам меня совсем не тянуло писать,
хотя планировалл все свободное время писать, благо есть что.
Удалось немного пописать только на корабле по пути к острову.
Но это не удивительно, странно другое.
По возвращению тоже не тянет к ручке и блокноту.
Даже описать путешествие не хочется, не хочу смотреть на свои корявые предложения.
Состояние пустоты, то от чего я бегу все время.
Но на этот раз оно сдобрено умиротворением.
Успокаивающий тупняк.
Правда умиротворение по-тихоньку тает.
Наверное, коро буду снова беситься и выть на луну.
И пусть.

---

В понедельник уезжаю на Валаам на неделю, до 1 сентября.
Буду вне достижений коммуникационных технологий.
Надо сбросить весь негатив, накопленный за это время.

---

Страна моя, Россия!

Стою вчера у работу, недалеко от крыльца банка, курю. Время начало третьего. Начинает накрапывать дождик. Я иду за угол, встать под балкон, чтобы не промокнуть, попутно замечая, как к банку идет мужик весьма неопрятного вида, слегка пошатываясь. Я курю под балконом, тут из-за угла показывается этот мужик и долго смотрит на меня, не сводя взгляда. Я демонстративно не смотрю в его сторону, цепляя его краем глаза, и думая: не дай Бог пойдет ко мне.
Так и есть, он подходит и завязывается следующий диалог:
- Это какая улица? - говорит он, глядя на меня, и явно не понимая где находится.
- Академика Павлова, - чувствую запах алкоголя. Смотрю на мужика: не такой уж бомж, как мне показалось, лицо нормальное, вот одежда грязная, но не лохмотья.
Следующий его вопрос застает меня в расплох:
- Что я здесь делаю? - пристально глядя на меня.
- Не знаю, чес слово, не знаю, - может еще год спросит, думаю. Может сказать, что это Петроградская сторона, ну явно человек не в себе.
- А Вам куда надо? - в нашем помещении ранее находился офис страховой компании и до сих пор ее спрашивают. Ответ просто убивает:
- Домой.
- А где Вы живете?
Он снова смотрит на меня непонимающим взглядом, долго соображает, махая рукой в сторону, наконец произносит:
- Тоже на академика...
- Может профессора Попова? - проследив за его рукой спрашиваю я.
- Нет. Ближе, ближе - устало говорит он, поворачивается, глядя на его грязную спину, я понимаю, что ночевал этот человек на улице, и уходит.
Пытаюсь осмыслить случившиеся, не понимая то ли плакать мне, то ли смеяться. Тут дворник, который наблюдал за этой ситуацией неподалеку выдает:
- Это Ваш родственник или знакомый?
- Нет, конечно!
- А чего он тогда к Вам подошел? Он вообще у нас дворником работает, сегодня на работу не вышел.
- Спрашивал, где живет.
- Спросил бы меня, я бы сказал, вот дает!
Занавес. До этого людей в такой прострации я не видел.

---

Мысли вслух

А ведь эти люди могли жить в XIX веке... Немного фантазии и всякий портрет засияет новыми красками.

---

Интересно, чт опроще: выходить птицу, сломавшую, например, крыло, или человека до тех пор, пока он вновь не почувствует силы жить, и не отправится в свободное плавание, аки каравелла под всеми парусами?
С птице я еще не пробовал, не доводилось.
Но кто же выходит меня? Риторический вопрос: спасение утопающих...